Алессандро Сафина
— Есть ли жизнь на марсе, а Иван Иванович?- глядя на ясное ночное небо, через открытую дверь капитанского мостика, спросил капитан рулевого.
— Не нашего ума это дело, — ответил угрюмо рулевой, ловко поправив курс рыболовного сейнера «Образцовый», идущего полным ходом в район лова.
Капитана звали Николай Николаевич, он даже не обиделся на Ивана Ивановича, они были большими друзьями поговорить на философские темы.
— А что является нашего ума дело? – спросил капитан.
— Рыбу ловить, водку пить и баб любить, — задумчиво ответил Иван Иванович.
Иван Иванович, красавец мужчина, похож на Алессандро Сафина, есть такой певец итальянской оперы, входит в десятку самых красивых людей планеты, это Сафина, конечно.
Но Иван Иваныч тоже не простой рулевой, а разжалованный в матросы капитан-директор большого морозильного траулера «Мыс Крильон».
А настроения у него отсутствовало по причине того, что перед самым отходом в Беринговоморскую экспедицию, он купил полную авоську водки и ближе к вечеру отправился на буксир, к своему другу капитану – пенсионеру Жану Семеновичу Петрову, отметить отход.
Но перед этим, его родня почти неделю «провожала» его в море, поэтому здоровье его было подорвано, вестибулярный аппарат иногда не слушался руля. Поднимаясь по трапу на буксир, он в темноте поскользнулся и упал в сетку под трапом.
— Идиоты, страховочную сетку не натянули,- выругался не зло Иван Иванович.
Не выпуская из рук авоськи с водкой, барахтаясь в портовой холодной воде щедро сдобренной мазутом, среди щепок, обломков пенопласта и использованных презервативов, в провисшей до самой воды страховочной сетке он лихорадочно соображал как выйти сухим из этой пикантной ситуации.
Ничего не оставалось делать, как выплывать из «страховочной» сетки в пространство загаженной акватории порта. Так как на причал вылезти было не возможно, Иван Иванович как морской бобр поплыл к борту буксира.
На борт с авоськой было трудно забраться и он заглянул в светящийся иллюминатор – весь экипаж вместе с вахтенным смотрели «Санта Барбару» по телевизору, где в очередной раз умирал Сиси.
— Козлы!!! я тут тону с водкой, а вы там про американскую жирную жизнь смотрите, — заорал в ночной тишине Иван Иванович. Но, к сожалению, его никто не услышал, все были загипнотизированы телевизором. Только звезды и лунная дорожка отражались разными цветами радуги на пленке плавающего вокруг мазута.
Тогда Иван Иванович стал под водой стучать ногами по борту судна, но звука не было, тут он по — настоящему испугался:
— Может я уже утонул, и мой дух смотрит в иллюминатор, — подумал он.
Он успокоился, отпустил авоську с водкой, не спеша доплыл до кормы буксира, там было пониже, по старому автомобильному баллону, используемому как кранец , забрался на палубу и направился к открытой двери рубки буксира. Шагов он почему то своих не слышал.
— Наверное, я, как Иисус, смогу ходить по воде, — подумал он и посмотрел себе под ноги.
— Японский городовой, — сам себе сказал Иван Иванович,- а ботинки то мне Надюха подарила на микропоре! – Настроение у него сразу упало, он понял, что никакой он уже не бог и не дух, и снова он на грешной земле или воде, какая разница, опять нужно отправляться ловить рыбу, зарабатывать деньги и кормить свою семью.
— Водка, — будто ударило по голове тяжелым мешком с крупной солью.
— Братва, полундра! Водка за бортом! — заорал он в кубрик экипажу, смотрящему мыльную оперу.
Моряки мгновенно выпрыгнули из кубрика, схватили багры и выдернули сетку- авоську с водкой из синего моря.
Иван Иванович стоял весь синий может от холода или от забортного мазута а может больше всего от того что вернулся с небес.
— Ты что, Иван? — спросил его Жан Семенович.
— Да пошли вы на …., я тут тону, а вы, гады, телек смотрите, — маскируя своей грубостью, навернувшиеся слезы разочарования, ответил Иван Иванович.
…На марсе жизни нет! — сказал Иван Иванович.
— Это почему же? — спросил капитан.
— Я там недавно был, — смеясь, ответил Иван Иванович.
